Портрет: Мебель Fly Massive, вдохновленная архитектурным авангардом
Макарий и Анастасия делают мебель из массива, вдохновляясь идеями изменения пространства не только в рамках интерьера, но и на уровне города
Макарий начал заниматься производством мебели спонтанно, но уже очень скоро создал свой собственный бренд Fly Massive. Развитием бренда и распространением занимается Настя. А вместе они черпают идеи у великих архитекторов и дизайнеров модернизма: Ричарда Мейера (Richard Meier), Адольфа Мейера (Adolf Meyer), Людвига Миса ван дер Роэ (Ludvig Mies van der Rohe), Чарльза и Рэй Имзов (Charles and Ray Eames). А также с увлечением рассказывают о «космическом модернизме» и разных сортах и текстурах древесины. Сочетание идей о безупречности космических интерьеров и использование дерева как основного материала для изготовления привело Настю и Макария к созданию, с одной стороны, функциональной и минималистичной, а с другой — благородной мебели из массива.
«Сначала я читал какие-то учебники. Потом подумал, что пора начинать делать вещи своими руками. И тогда я пошел в мастерскую при одном реставрационном колледже и начал там работать. Занимался реставрацией — это очень хорошая школа. Целые дни я проводил в мастерской», — вспоминает Макарий.
«У меня все стало получаться очень быстро. Я начал учиться столярному делу в сентябре, а в октябре уже сделал свой первый заказ. Это был очень смешной и наивный дизайн. Я тогда не знал, что хочу рисовать, что делать. И я сделал стол из дуба с точеными ножками в марокканском стиле. У него были резные черные ножки, а по бокам вставлены перламутровые звезды».
«У меня все стало получаться очень быстро. Я начал учиться столярному делу в сентябре, а в октябре уже сделал свой первый заказ. Это был очень смешной и наивный дизайн. Я тогда не знал, что хочу рисовать, что делать. И я сделал стол из дуба с точеными ножками в марокканском стиле. У него были резные черные ножки, а по бокам вставлены перламутровые звезды».
«Наша знакомая открывала гостиницу, и ей нужно было обустроить новый дом. Это был кирпичный дом, в подвале которого пустовала стильная комната с низкими полукруглыми сводами и маленьким окном. Макарий осмотрелся там и предложил сделать из этой комнаты чайную», — добавляет Настя.
«И вот я сделал этот марокканский столик, еще несколько предметов мебели, а потом и дизайн всего дома. Этот проект не сильно повлиял на наш сегодняшний стиль, но это был опыт.
Было сложно сориентироваться, что и как делать. Но я сразу понял, что заниматься копированием смысла нет. Не только из-за собственного эго, но и из-за того, что сложно будет обосноваться на рынке с вещами, которые производятся и продаются где-то намного дешевле. Постепенно мы пришли к тому стилю, который сейчас имеем.
Мы начали изучать разные направления в архитектуре. И здесь нам помогло то, что Настя — урбанист, градостроитель и на своей основной работе занимается тем, что создает концепции развития городских пространств», — делится Макарий.
«И вот я сделал этот марокканский столик, еще несколько предметов мебели, а потом и дизайн всего дома. Этот проект не сильно повлиял на наш сегодняшний стиль, но это был опыт.
Было сложно сориентироваться, что и как делать. Но я сразу понял, что заниматься копированием смысла нет. Не только из-за собственного эго, но и из-за того, что сложно будет обосноваться на рынке с вещами, которые производятся и продаются где-то намного дешевле. Постепенно мы пришли к тому стилю, который сейчас имеем.
Мы начали изучать разные направления в архитектуре. И здесь нам помогло то, что Настя — урбанист, градостроитель и на своей основной работе занимается тем, что создает концепции развития городских пространств», — делится Макарий.
Стол Argosy от Fly Massive Millworks
«В один момент я просто понял, что хочу сказать, — рассказывает он, — и тогда я полностью отказался от декора. Это, конечно, идея конструктивизма. Ортодоксальный конструктивизм мы не делаем, он, в целом, уже мало кому интересен. Но, так или иначе, наши идеи опираются на модернизм. Здесь на нас повлияли те классики модернизма, которые нам нравятся: Ле Корбюзье (Le Corbusier), Ричард Мейер (Richard Meier), Людвиг Мис ван дер Роэ (Ludvig Mies van der Rohe), Вальтер Гроппиус (Walter Gropius)».
«Нас восхищает мысль, что то, что создавали эти люди, до них никто не делал. Они начали обустраивать среду по-другому, но все равно для человека: чтобы было и ему комфортно и окружающей среде. Это нам очень нравится, — делится Настя. —У каждого архитектурного стиля своя история появления, и вот эта идея оказалась наиболее близка и созвучна нашему мировоззрению. Поэтому мы хотели работать в этом ключе».
«Нас восхищает мысль, что то, что создавали эти люди, до них никто не делал. Они начали обустраивать среду по-другому, но все равно для человека: чтобы было и ему комфортно и окружающей среде. Это нам очень нравится, — делится Настя. —У каждого архитектурного стиля своя история появления, и вот эта идея оказалась наиболее близка и созвучна нашему мировоззрению. Поэтому мы хотели работать в этом ключе».
Зеркало Wallout Zeppelin от Fly Massive Millworks
«Нам стал интересен модернизм, и мы решили найти отклик на него в мире вещей. Еще нам очень нравится так называемый “космический модернизм”. Ведь весь космический дизайн придумали люди: все интерьеры космического корабля придуманы с нуля для фильмов, людям не на что было ориентироваться, негде подсмотреть, как должен выглядеть космический корабль. А если тебе нужно придумать стул, ты берешь все стулья, которые были сделаны до тебя, и придумываешь что-то на этой основе», — говорит Макарий.
«Да, даже если ты совершенно не хочешь ни у кого ничего копировать, образы тысячи стульев, сделанных до тебя, все равно будут в твоей голове», — добавляет Настя.
«Да, даже если ты совершенно не хочешь ни у кого ничего копировать, образы тысячи стульев, сделанных до тебя, все равно будут в твоей голове», — добавляет Настя.
«Дизайнеры фильмов про космос и интерьеров космических кораблей в этих фильмах хотели показать аскетичность — то, как одиноко человеку в космосе; и движение — то, как он рассекает пространство, летит. И все это в предметах мебели, в формах, — рассказывает Макарий. — Наш материал — это дерево. Потому что для каждого предмета есть свой материал. Если вы пытаетесь сделать предмет из материала, из которого он не должен быть, то это неправильно. Бетон — это для зданий, для стен, для пола. А когда вы хотите сделать что-то маленькое, вы хотите сделать это ценным, поэтому надо использовать более ценные материалы».
Тумбочка Middle Meyer от Fly Massive Millworks
«К тому же мы за медленное потребление. Мы не хотим, чтобы люди выкидывали предметы вскоре после покупки, потому что поддались сиюминутному восхищению и небольшой цене, — продолжает Макарий. — Если через 20-30 лет вам придется переезжать в новую квартиру и встанет вопрос, какую мебель брать с собой, а какую нет — вы, конечно, возьмете ту вещь, которая несет на себе отпечаток истории».
«В какой-то момент нам надо было определиться с тем, насколько экономически выгодно то, что мы делаем. И после долгих обсуждений мы поняли, что у всех есть своя миссия в жизни. Мы поняли, что можем делать что-то настоящее, но что, возможно, не сразу будет оценено как актуальная вещь», — рассказывает Настя.
«В какой-то момент нам надо было определиться с тем, насколько экономически выгодно то, что мы делаем. И после долгих обсуждений мы поняли, что у всех есть своя миссия в жизни. Мы поняли, что можем делать что-то настоящее, но что, возможно, не сразу будет оценено как актуальная вещь», — рассказывает Настя.
«Я думаю, что наши вещи воспринимаются не как “вау, вот это да”, а более вдумчиво. К их восприятию нужна некая подготовка, культурный багаж. Но это не значит, что наши вещи какие-то привилегированные, элитарные. Просто подготовка нужна для восприятия всего, что нас окружает. Кто-то чувствует предмет, а кто-то нет.
Это легко объяснить на примере музыки. Качество звука идет из головы музыканта на его руки, с рук оно идет на гитару, с гитары на педали, которые создают разные эффекты, далее на усилитель, создающий звуковые волны, потом добавляется голос исполнителя — и в итоге песня попадает на слух какого-то конкретного человека. Качество всех этих элементов создает качество всего продукта, качество музыки в целом, понимаете? И если что-то в этой цепи плохое — то это повлияет на весь результат. В свою очередь, уши, которые эту музыку слышат, тоже должны пройти определенные этапы подготовки. Не всякий человек может оценить качество звучания и извлечения звуков на инструменте, диапазон и чистоты звучания усилителя, пение, наконец, мелодию или стихи. Поэтому музыка такая разная — есть для тех, кто слышит все, а есть с акцентом только на что-то одно. То же самое с нашей мебелью», — объясняет Макарий.
Это легко объяснить на примере музыки. Качество звука идет из головы музыканта на его руки, с рук оно идет на гитару, с гитары на педали, которые создают разные эффекты, далее на усилитель, создающий звуковые волны, потом добавляется голос исполнителя — и в итоге песня попадает на слух какого-то конкретного человека. Качество всех этих элементов создает качество всего продукта, качество музыки в целом, понимаете? И если что-то в этой цепи плохое — то это повлияет на весь результат. В свою очередь, уши, которые эту музыку слышат, тоже должны пройти определенные этапы подготовки. Не всякий человек может оценить качество звучания и извлечения звуков на инструменте, диапазон и чистоты звучания усилителя, пение, наконец, мелодию или стихи. Поэтому музыка такая разная — есть для тех, кто слышит все, а есть с акцентом только на что-то одно. То же самое с нашей мебелью», — объясняет Макарий.
«Есть два пути: когда ты делаешь то, что зритель ожидает и хочет увидеть, и когда тыф делаешь сверх того. Мы выбираем второе», — делится Настя.
«Я разрабатываю все предметы очень долго, — продолжает Макарий. — Начинаю с того, что рисую, что попало. Очень много рисую. В три часа ночи все это заканчиваю. В шесть тридцать просыпаюсь, подхожу к нарисованному, и девяносто процентов скетчей выкидываю, а то, что осталось, развиваю. И так каждый день. Потом мы с инженером долго думаем над тем, как же все это сделать реальным. Просчитываем все нюансы, делаем модель».
«Я разрабатываю все предметы очень долго, — продолжает Макарий. — Начинаю с того, что рисую, что попало. Очень много рисую. В три часа ночи все это заканчиваю. В шесть тридцать просыпаюсь, подхожу к нарисованному, и девяносто процентов скетчей выкидываю, а то, что осталось, развиваю. И так каждый день. Потом мы с инженером долго думаем над тем, как же все это сделать реальным. Просчитываем все нюансы, делаем модель».
Этажерка Stairs от Fly Massive Millworks
«Вся наша мебель сделана из массива дерева. Мы хотим покупать именно такие доски, которые нам надо, строгать их так, как нам надо, и знать все о нашем деревянном щите, потому что мы сами его сделали. Нет смысла работать с деревом, если вы не работаете с его качеством, с его текстурой. То же самое касается и шпона. Мы не используем шпон, потому что он нам не нравится из-за своей однородности. А доски все разные настолько, что можно купить доски оливкового ясеня, а одна доска будет белой, другая — черной. Шпон же этого ясеня будет весь с одинаковым рисунком. Поэтому столешница, подобранная и склеенная из досок, будет с разным рисунком, с разными прожилками, полосками, и все это из одной породы, и все это мы подобрали сами.
Книжная полка Soviet' 70 от Fly Massive Millworks
Но, конечно, случаются и разные трудности. Когда ты делаешь один предмет первый раз в своей жизни, проблемы возникают. И это нормально. Мы стараемся, и с каждым разом получается все лучше и лучше. Нет предела совершенству», — подытоживает Макарий.
Этажерка Stairs от Fly Massive Millworks
«Еще мы постоянно сталкиваемся с проблемой поиска красивой и приличной фурнитуры в нашей стране — ручки, крючки, мелкие элементы. Несколько раз мы делали фурнитуру на заказ для прихожей Odyssey, и стола Argosy, зеркала Wallout Zeppeline и полки Soviet 70’ из латуни, — рассказывает Настя. — Теперь мы эту практику решили укоренить и добавить в производство фурнитуры материалы, с которыми мы еще не работали, — стекло, натуральные и полудрагоценные камни, керамику, фарфор. Хотим закрыть тему плохой и некрасивой российской фурнитуры».
«В планах у нас расширение коллекции, сейчас мы разрабатываем три новых предмета: книжный стеллаж, кровать и кухню. Наш дизайн не ориентирован на серийное производство, мы ни от кого не зависим, и поэтому получается что-то необыкновенное. Если говорить о долгосрочном планировании, то сейчас мы ищем партнера или инвестора для развития мастерской и открытии собственного флагманского магазина Fly Massive Millworks».
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ…
Видео-репортаж из мастерской Насти и Макария: видео-мастерская Pila Videos специально для Houzz.Ru
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ…
Интерьер: Планировка и перепланировка | Маленькие помещения | Съемная квартира | Вопросы экономии | Хранение вещей | Секреты профи | Портреты
СМОТРИТЕ ТАКЖЕ…
Видео-репортаж из мастерской Насти и Макария: видео-мастерская Pila Videos специально для Houzz.Ru
СТАТЬИ ПО ТЕМЕ…
Интерьер: Планировка и перепланировка | Маленькие помещения | Съемная квартира | Вопросы экономии | Хранение вещей | Секреты профи | Портреты
Я начинал как дети, которые что-то рисуют, перерисовывают, что им нравится, собирают конструкторы. Столярка — то же самое, что и конструктор. Изобретатель Lego — он столяр, делал игрушки для своих детей», — рассказывает Макарий.