Идея для путешествия: Терем в Асташово и арт-объекты «Древолюции»
Один из самых сложных проектов деревянной реставрации в России и арт-объекты архитектурного молодежного фестиваля
В Костромской области, на поляне посреди глухого леса, стоит расписной чудо-терем. Еще 13 лет назад он был покосившейся развалиной, поросшей мхом. Бизнесмены-энтузиасты Андрей Павличенков и Ольга Головичер восстановили его на собственные средства. Теперь здесь музей русской старины и гостиница. А с прошлого месяца участники архитектурного фестиваля «Древолюция» украсили окрестности семью арт-инсталляциями.
Фото: Андрей Завьялов, Андрей Павличенков
Фото: Андрей Завьялов, Андрей Павличенков
Аналогичная судьба вполне могла бы постигнуть и этот терем, построенный в конце XIX века зажиточным крестьянином Мартьяном Сазоновым для молодой жены. Но ему повезло больше: после революции, когда здешние села пришли в упадок и оказались заброшены, здание продолжало жить и использоваться. В нем были и контора колхоза, и кинобудка, и деревенский клуб, и почта со сберкассой. Худо-бедно терем дотянул до наших дней. А потом руины взяла под крыло чета российских бизнесменов-энтузиастов.
Андрей (на фото) и Ольга начали с того, что просто законсервировали постройку. Нашли единомышленников и волонтеров, расчистили площадку и укрепили конструкцию. После этого терем мог бы простоять спокойно еще лет пять, но было ясно: если ничего не делать, он все равно развалится. Еще не до конца понимая, во что ввязываются, Павличенков и Головичер решили восстановить первоначальный облик терема, причем сделать это «по совести».
Так начался один из самых сложных на сегодняшний день проектов деревянной реставрации в России.
Так начался один из самых сложных на сегодняшний день проектов деревянной реставрации в России.
Невозможно представить, сколько было потрачено усилий и средств, чтобы творение по проекту модного петербургского архитектора Ивана Ропета (искусствоведы полагают, что именно его постройки Сазонов взял за образец) стало выглядеть, как 120 лет назад. Заменили 40% прогнивших бревен; изготовили тысячи утраченных резных элементов, восстановленных по старым архивам и благодаря результатам тщательных исследований самого деревянного сруба; заказали цветные витражи для остекления балконов и веранд. Недаром проект реставрации терема получил Гран-при премии АРХИWOOD, которая выдается лучшим объектам российской деревянной архитектуры.
Постепенно привели в порядок и территорию: благоустроили, очистили пруды, провели воду и электричество, отремонтировали дорогу.
С 2016 года терем в Асташово функционирует как музей и гостиница — с учетом хозяйственной пристройки у нее уже солидный номерной фонд. Причем каждая комната, наполненная антиквариатом из костромских деревень, — сама по себе музейный экспонат.
С 2016 года терем в Асташово функционирует как музей и гостиница — с учетом хозяйственной пристройки у нее уже солидный номерной фонд. Причем каждая комната, наполненная антиквариатом из костромских деревень, — сама по себе музейный экспонат.
Летом сюда приезжают побыть наедине с природой, забраться в чащу, искупаться в лесном озере, погонять на квадроциклах. Зимой в игру вступают лыжи и снегоходы. И в любое время года — рассказы и истории: Андрей Павличенков собирает местные легенды.
Что за «Древолюция»?
Архитектурный молодежный фестиваль, который организует Николай Белоусов уже 15 лет. За две недели участники проходят путь от замысла и первого эскиза до непосредственного воплощения, учатся реализовывать задуманное и работать с таким удивительным и аутентичным для русского человека материалом, как древесина.
Площадка фестиваля каждый раз меняется: в разные годы «Древолюция» свершилась и в Таврическом саду Санкт-Петербурга, и в подмосковной усадьбе «Суханово». Но учитывая, что у самого Белоусова в Костромской области есть дом и производство, а объекты «Древолюции» тоже не раз становились победителями премии АРХИWOOD, коллаборация фестиваля с теремом была буквально предрешена.
Архитектурный молодежный фестиваль, который организует Николай Белоусов уже 15 лет. За две недели участники проходят путь от замысла и первого эскиза до непосредственного воплощения, учатся реализовывать задуманное и работать с таким удивительным и аутентичным для русского человека материалом, как древесина.
Площадка фестиваля каждый раз меняется: в разные годы «Древолюция» свершилась и в Таврическом саду Санкт-Петербурга, и в подмосковной усадьбе «Суханово». Но учитывая, что у самого Белоусова в Костромской области есть дом и производство, а объекты «Древолюции» тоже не раз становились победителями премии АРХИWOOD, коллаборация фестиваля с теремом была буквально предрешена.
С 20 июля по 5 августа 2018 года 29 молодых архитекторов и студентов архитектурных вузов из Москвы, Санкт-Петербурга, Вологды, Воронежа и Тюмени придумали и построили семь очень разных объектов. Каждый из них был вдохновлен здешними местами: историей, воздухом, природой, атмосферой. И теперь туристическая экотропа длиной более 7 километров обогатилась новыми местами силы и мощных впечатлений.
«Аверс/Реверс»: мост между двумя мирами
Команда «АМО»: Ирина Истомина (Санкт-Петербург), Анна Новикова (Москва), Мария Хорева (Москва)
Команда «АМО»: Ирина Истомина (Санкт-Петербург), Анна Новикова (Москва), Мария Хорева (Москва)
Ближайший к терему объект расположен над просекой, ведущей от благоустроенной поляны в чащу, представляет собой одновременно арку, ворота, указатель и соединительный мост: здесь проходит граница между двумя мирами.
Аверс — лицевая сторона медали, ее роль играет облагороженная территория терема Асташово, реверс — тыльная сторона — лес.
Опоры выкрашены в цвет древесных столбов, так что издалека почти не видимы, а эффектные треугольники на «перемычке» повторяют орнаменты ставень терема.
Аверс — лицевая сторона медали, ее роль играет облагороженная территория терема Асташово, реверс — тыльная сторона — лес.
Опоры выкрашены в цвет древесных столбов, так что издалека почти не видимы, а эффектные треугольники на «перемычке» повторяют орнаменты ставень терема.
Ширина несущей конструкции из клееного бруса и доски различного сечения — 6 метров, но за счет консольных выступов декоративной части объект достигает ширины почти на 3 метра больше. «Мост» — еще и видовая площадка: забравшись сюда по боковым лестницам, можно увидеть роскошную перспективу терема и поляны вокруг.
«Леса в лесу»: животворящая ротонда
Команда «ЛЕСОПОВАЛ»: Юлия Верещагина (Воронеж), Дарья Кристал (Москва), Лев Нафтулин (Санкт-Петербург), Арина Переведенцева (Москва), Лейла Удимамедова (Санкт-Петербург)
Команда «ЛЕСОПОВАЛ»: Юлия Верещагина (Воронеж), Дарья Кристал (Москва), Лев Нафтулин (Санкт-Петербург), Арина Переведенцева (Москва), Лейла Удимамедова (Санкт-Петербург)
К шестиугольной в основании «ротонде», расположенной чуть в стороне от основной дороги, ведут две тропы. «Тропа к объекту постепенно превращается в тоннель, который погружает человека в состояние иной реальности — преобразуется восприятие звука, света, цвета, — пишут архитекторы в аннотации к своей работе. — Внешняя реальность растворяется в пустоте. Тоннель перетекает в пространство мастерской, где человек вблизи видит дерево и леса вокруг него, ощущая чудо создания леса».
Ребята придумали легенду, по которой обычные реставрационные «леса», если построить их вокруг высыхающего дерева, превратятся в своеобразную «ремонтную мастерскую леса» и смогут вновь вдохнуть в него жизнь.
С функциональной же точки зрения «Леса в лесу» — объект для размышлений и умственной «перезагрузки» в тишине: на любой уровень «ротонды» легко забраться и устроиться там сидя или лежа.
С функциональной же точки зрения «Леса в лесу» — объект для размышлений и умственной «перезагрузки» в тишине: на любой уровень «ротонды» легко забраться и устроиться там сидя или лежа.
«Пути»: память о древних предках
Команда «КОРА»: Анна Борматова (Москва), Кристина Казарновская (Санкт-Петербург), Виктор Маркин (Воронеж), Александр Сущин (Воронеж), Алексей Ушаков (Воронеж), Мария Яковлева (Воронеж)
Команда «КОРА»: Анна Борматова (Москва), Кристина Казарновская (Санкт-Петербург), Виктор Маркин (Воронеж), Александр Сущин (Воронеж), Алексей Ушаков (Воронеж), Мария Яковлева (Воронеж)
Авторы этого объекта решили напомнить о том, что когда-то давно этот лес был укрытием для древних народов меря: пирамидальная конструкция из горбыля и необрезной доски, с одной стороны, стала частью леса, а с другой — выделяется в существующем окружении.
Когда идешь из терема, то семиметровая «скульптура» поворачивается светлой обработанной гранью, заставляет остановиться и, скользя взглядом по силуэту, поднять его вверх, где хороводом смыкаются вершины сосен. А когда идешь обратно, с дороги видна сторона конструкции с сохраненной корой, которая полностью сливается с лесом.
Таким образом архитекторы показали, что меряне были частью этого леса, создали свою культуру и быт, но со временем будто растворились в нем.
«Лесом»: альтернативные пути
Команда «САЗОНЫЧ»: Евгений Карманов (Санкт-Петербург), Антон Пуренков (Санкт-Петербург), Антон Николаенков (Санкт-Петербург), Ярослав Разумовский (Санкт-Петербург)
Команда «САЗОНЫЧ»: Евгений Карманов (Санкт-Петербург), Антон Пуренков (Санкт-Петербург), Антон Николаенков (Санкт-Петербург), Ярослав Разумовский (Санкт-Петербург)
Этот объект — настоящий аттракцион, мечта эскаписта, бегущего от реалий: на расстоянии нескольких метров от земли, над грязью и зарослями крапивы, проложена альтернативная тропа среди деревьев, ведущая в небольшой домик-укрытие.
Дом небольшой, однако четыре человека уместятся с комфортом — и внутри, и вокруг импровизированного очага на «террасе» перед домом: в настил встроен теплоизолированный и усыпанный песком кессон, в котором безопасно разводить живой огонь.
Сначала, впрочем, рекомендуется взглянуть на открывающиеся с высоты 12 метров виды при свете дня: на просеку и ельник, ручей и мостик, на заходящее солнце. Именно эти панорамы сподвигли ребят-архитекторов устремиться к вершинам.
Характерно, как бережно они при этом отнеслись к самим деревьям: ни один ствол не просверлен и не поврежден, все конструкции крепятся с помощью обжимных стяжек. Тем не менее «тропа» выдерживает довольно большой вес — главное, идя по ней, держаться за страховочные веревочные поручни.
«Дом порос»: эффект бабочки
Команда «ОПИЛ ПИЛА»: Ксения Дудина (Санкт-Петербург), Настасья Иванова (Санкт-Петербург), Дмитрий Мухин (Санкт-Петербург), Ян Посадский (Воронеж)
Команда «ОПИЛ ПИЛА»: Ксения Дудина (Санкт-Петербург), Настасья Иванова (Санкт-Петербург), Дмитрий Мухин (Санкт-Петербург), Ян Посадский (Воронеж)
Это единственный объект, расположенный в чистом поле. Впрочем, чистом, да не совсем: деревянные «крылья», получившие в итоге Гран-при фестиваля, «выросли» над останками деревянных срубов бывшей деревни.
Архитекторы долго искали эти останки — чтобы добраться до них, нужно преодолеть реку, болото и поле, заросшее двухметровой крапивой. И пусть былое изменить не дано, и деревню уже не вернуть, зато теперь никто не пройдет равнодушно мимо: с косогора отлично просматриваются все три крылатые пары.
Две из них в разрушенных домах, одна в поле — вырастает из сиреневого облака иван-чая. Высота ее крыльев девять метров, крылья двух остальных пар чуть меньше — шесть метров. У тех, что в домах, в основании темный треугольник, у той, что в поле, — трапеция.
И над ними летает столько бабочек, что ассоциации не заставляют себя долго ждать: сбросив кокон мрачного прошлого в виде деревянных почерневших развалин, над полем воспаряют бабочки воспоминаний о другой жизни. Воспоминаний печальных, но светлых, которые человек легко возьмет в будущее.
«Оглушенные»: вспомнить все
Команда «РЕКА НЕВА»: Анна Азарова (Тюмень), Николай Гагин (Тюмень), Софья Горшкова (Тюмень), Олеся Нелаева (Тюмень), Александра Орешкина (Санкт-Петербург), Ирина Павлова (Санкт-Петербург)
Команда «РЕКА НЕВА»: Анна Азарова (Тюмень), Николай Гагин (Тюмень), Софья Горшкова (Тюмень), Олеся Нелаева (Тюмень), Александра Орешкина (Санкт-Петербург), Ирина Павлова (Санкт-Петербург)
Объект, получивший премию жюри, — тоже про работу с памятью. В недрах костромских лесов обнаружились еще одни руины — церковь Ризоположения села Озерки, оставшаяся от монастыря второй половины XIV века. Чтобы проникнуться историей места, архитекторы изучили материалы местных библиотек, восстановили хронологию событий.
И подобно тому как хозяева асташовского терема захотели со всеми поделиться его подлинной красотой и рассказом о непростой судьбе постройки, архитекторы команды «Река Нева» задались целью заставить всех проходящих мимо путников в очередной — а может, и в первый — раз задуматься о проблеме утраты исторического и культурного наследия.
На площадке перед сохранившимися воротами и колокольней установлено несколько скамей. Они по-монашески аскетичны и чем-то напоминают церковные аналои. К таким можно только ненадолго прислониться, выбрав оптимальную точку обзора.
Из одной точки откроется вид на внутренний двор и пространство разрушенной церкви. Из другой будет виден центральный объект двора — деревянный куб, в середине которого пересекаются все визуальные оси.
А из третьей, вполне вероятно, будет видна только спина другого «присевшего» — это про личный выбор: хочешь ли ты встать к проблеме лицом или оставить глаза «зашоренными».
Впрочем, даже если не углубляться в философские смыслы, руины церкви сами по себе достойны посещения и изучения. А без заботливо расчищенной участниками фестиваля площадки их было бы не так легко отыскать.
«Над»: полет к дому, где живет счастье
Команда «ОПИЛ ПИЛА»: Ксения Дудина (Санкт-Петербург), Настасья Иванова (Санкт-Петербург), Дмитрий Мухин (Санкт-Петербург), Ян Посадский (Воронеж)
Команда «ОПИЛ ПИЛА»: Ксения Дудина (Санкт-Петербург), Настасья Иванова (Санкт-Петербург), Дмитрий Мухин (Санкт-Петербург), Ян Посадский (Воронеж)
Последний объект туристической экотропы по окрестностям терема (или первый, если идти в обратную сторону) — качели на 12-метровых стропах, подвешенные между сосен. Напротив, на верхушке другой сосны — маленький красный домик, в котором по еще одной свежепридуманной легенде живет само Счастье.
И хотя размах качелей не позволяет до него добраться, взмывая вверх, попадаешь в совсем по-другому организованное пространство, и сам как будто становишься другим человеком — легким, позитивным и целеустремленным, смотрящим на все трудности и преграды свысока.
За этим и приезжают в Асташово — сбежать от себя к новому себе.
ОБ ЭТОМ…
ОБ ЭТОМ…
История асташовского терема звучит особенно злободневно на фоне трагедии в Кондопоге, где на днях сгорела церковь Успения Пресвятой Богородицы — редчайший по своей красоте образец русского зодчества. Сгорела просто так, по «недогляду», напомнив, что каждый исторический памятник в нашей стране — особенно тот, что расположен вдали от цивилизации — находится в состоянии ежесекундной угрозы.